В 1795 году Персидский Шах-Ага-Могамет вторгнулся с 60 000 войска в Грузию. В Апреле месяце войски его были собраны на долинах Тегеранских. Никто не знал о цели похода до самого выступления армии. Ага-Могамет разделил ее на три части: первая с правого крыла двинулась чрез Муганскую степь в Ширван и в Дагестан; вторая часть с левого крыла пошла на Эривань, а третья в средине, предводительствуемая самим Шахом пошла к Шуше, главному городу и крепости в Карабахской области. Эта часть войска переправилась чрез Аракс по мосту, устроенному нарочно Солейман-Ханом, посланным для сего вперед. Часть правого крыла прошла по берегу Каспийского моря, не встречая нигде препятствий при покорении многих незначительных владельцев;. но Ханы Эриванский и Kapaбахский, воспротивились силам Персии; при чем Царь Грузинский получив повеление явиться к Шаху с обыкновенною данью, отвечал, что он признает над собою власть одной Императрицы Российской. Персидские войски состояли вообще из одной кавалерии, а потому не в состоянии были вскоре покорить Эривань и Шушу. Хан Эриванский защищал свою независимость с упорностью. В первом сражении пред вратами Эриваня будучи разбит, он заперся в крепости, которую Персияне содержали в блокаде, также как и Шушу. Ага-Могамет, оставил достаточно войска для блокирования сиих двух крепостей и удержания в повиновении покоренной области, соединил при Ганже (ныне Елисаветполь) все части своего войска, которое простиралось до 40,000, и с сею толпою двинулся прямо к Тифлису. Гераклий вовсе не ожидав, чтобы Шах, не покорив прежде Эривани и Шуши решился идти на Тифлис; отважился один без всякой другой помощи встретить врагов своих в открытом поле. Он даже осмелился первый выступить на Персиян имея не более 10 000 Грузинского войска, и для того занял выгодное местоположение верстах в 60-ти от Тифлиса. — Началась битва, Грузинцы истощили всю храбрость свою, но будучи не в состоянии преодолеть многочисленные силы врагов своих, обратились в бегство. Несчастный Гераклий с семейством бежал в горы; Ага-Могамет преследуя Грузинцев с ожесточением до Тифлиса, принял намерение наказать непокорных. Невозможно определить настоящего числа побиеных: церкви были разрушены, умерщвленные Священники были низвергаемы в р. Куру. Злодеи пощадили только детей и девиц коих забрали себе в неволю.

По разорении Тифлиса (в Октябре) Ага-Могамет пошел обратно через Ганжу, и в намерении на будущую весну покорить остальные провинции расположился для зимнего кочевья в долинах Муганских при соединении р. Куры с Араксом. Он отдал Ширванскую область одному из главнейших Ханов своего племени; но по жалобам жителей принужден был вскоре потребовать его к себе; услыша о том сии последние воспользовались немилостью Шаха и убили его. Такое происшествие весьма огорчило Агу-Могамета, и все ожидали от него жестокого мщения убийцам; но Шах умел скрывать огорчения и удерживаться от гнева, коль скоро политика того требовала; он простил Ширванцев по ходатайству нового Хана, который явился к нему от жителей с умолением о помиловании и с клятвенным уверением в совершенной их преданности. Хан Эриванский, услыша о поражении Гераклия, также скоро сдался; но Шуша еще держалась. Ибрагим Кали-Хан умел отклонить все домогательства и угрозы Шаха; у Персиян совершенно не было Артиллерии, а потому они довольствовались только разорением окрестностей Шуши. Георгий, сын Царя Гераклия, получил от Шаха позволение возвратится в Грузию, и принести за себя и отца своего присягу в совершенной ему покорности, с обещанием платить ежегодно определенную дань. После сего торжествующий Ага-Могамет короновался в Ардевиле, и оставя часть войск в покоренных областях Грузии отправился в Корасан для наказания Узбеков и Туркменцев.

Императрица Российская Екатерина II с прискорбием узнала о постигшем бедствии Грузинского Царя и подданных его, единственно за то, что состояли под Ея покровительством. Граф Гудович был потребован в С. Петербург; возвратясь оттуда, он приступил к приведению в исполнение данных ему наставлений о войне с Персией.

1796 года в исходе Марта месяца для составления корпуса войск, назначенного в Дагестан, собирались к Моздоку полки: Нижегородский и Астраханский Драгунские, и Хоперский козачий, квартировавшие около Ставрополя. В Кизляре уже находились: Генерал-Аншеф Граф Гудович, и Генерал-Порутчик Граф Валер. Алексан. Зубов. Переправа через Терек назначена была у Каргалинской станицы, где прежде всех перешел (8 Апреля) Хоперский казачий полк по понтонному мосту, и расположился лагерем на правом берегу реки. На другой день перешли за Терек Волгской и Донской Машлыкина Козачьи полки, и подались на 12 верст к Лащуринскому посту. Партия козаков были посланы далее верст за 10 к реч. Каргане. — 10-го Апреля полки выступили вперед на назначенную от Обер-Квартирмейстера позицию. Генерал-Майор Булгаков с частью войск переправился того же дня через Терек и пришел на лагерное место за реч. Каргану. За ним Генерал-Майор Римский-Корсаков переправился через Терек с своею частью войск и присоединился к общему лагерю. Наконец 12-го Апреля Корпусный Командир Граф Зубов прибыл из Кизляра к войскам. Его встретили с пушечной пальбою. Солдатам велено стоять в строю просто без оружия; Граф ходил по всему лагерю и здоровался.

13 Апреля последовало росписание войскам, которые разделили на бригады. Первая под командою Генерал-Maйopa Булгакова составилась из двух батальонов Кубанского Егерского корпуса и двух батальонов Кавказского Гренадерского полка; вторая бригада под командою Генерал-Maйopa Римского-Корсакова из одного Гренадерского батальона, одного батальона Воронежского и Тифлисского пехотного полка. Первая кавалерийская бригада под командою Генерал-Майора Барона Беннигсена состояла из Владимирского и Нижегородского Драгунских полков, а до прибытия его командовал бригадою командир второго полка Полковник Раевский; вторая Каваллерийская бригада под командою Графа Апраксина состояла из Таганрогского и Астраханского Драгунских полков. Нерегулярные козачьи полки вверены были в команду Генерал-Maйopy Платову, а до прибытия его командовал ими Командир Хоперского козачьего полка Подполковник Баранов. О парке артиллерии при росписании войск в приказе ничего не было сказано, но из последующего видно, что при оном находилась осадная артиллерия. — К корпусу прибыли еще Моздоцкий козачий полк, Легионный эскадрон, Гребевское и Семейное козачьи войски. В последствии времени прибывали еще к корпусу другие полки так, что в действии находилось около 30 000 войска. Между тем Главнокомандующий Граф Гудович с 8 000 пошел через Кавказ к Тифлису.

18 Апреля корпус Графа Зубова тронулся в поход по направлению к Дербенту. Первый переход сделал в 40 верст; погода весьма благоприятствовала; козаки на пути убили много диких кабанов. 19-го числа дошли до р. Сулака. Козачьи полки первые стали переправляться: обоз на малом Татарском пароме, люди раздевшись вплавь на лошадях; оружие, седла и платье на Татарских каюках или малых лодках. Регулярные войски заняли место лагеря не переправляясь за реку у деревне Кози-юрт, которой владетеля Граф Зубов за усердие к Русским пожаловал в Капитаны. Из окрестных селений Кумыки привозили в лагерь много свежей красной рыбы и продавали дешево. Козаки и пехотные стрелки на мясную порцию набили себе много дичи.

20 Апреля в день Пасхи все Господа Штаб и Обер-Офицеры являлись с поздравлением к Графу Зубову. Он христосовался со всеми Генералами и Штаб-Офицерами. Молебствие происходило в Церквах Драгунских полков Таганрогского и Владимирского.

21 Апреля наведен через Сулак понтонный мост. В час по полудни Генерал Корсаков с частью войск перешел на ту сторону реки и отойдя 7 верст стал лагерем у реч. Урус-Капар. Все козачьи полки, пять орудий артиллерии и два батальона Егерей составили под его командою передовой отряд. За ним перешли через Сулак все провиантские фуры подвижного магазина. Для прикрытия сего транспорта оставлен Донской козачий Машлыкина полк, а прочие с передовым отрядом в следующий день перешли до речки Бока-су. 22-го числа главный корпус перешел к сел. Янгаюрт Шамхалова владения. Здесь встретил Графа Зубова сын Шамхала и получил богатые подарки. На сем переходе получено от Главнокомандующего Графа Гудовича назначение быть командирами козачьих полков: Волгского Подполковнику Миллеру-Закомельскому, Гребенского Подполковнику Чаплицу и Семейного Подполковнику Фон-дер-Палену.

25 Апреля авангард с Генералом Корсаковым перешел город Тарки стал в 2-х верстах от оного, а главный корпус не дошел 2 версты и расположились лагерем. Во время перехода Русских через город жители обоего пола, всякого возраста и звания толпами выбегали смотреть на необычайное для них устройство, оружие и одежду войска; равномерно и для Русских, как люди, так домы их и сады, отменные деревьями, по свойству климата, казались новостью и обращали на себя внимание.

29 Апреля от сел. Хамаметкали Генерал Булгаков с частью войск отряжен идти чрез горы для атакования города Дербента с южной стороны. Отряд сей составляли полки: Астраханский и Таганрогский Драгунские, Хоперский и Семейный козачьи, один Кавказский Гренадерский и два Егерских батальона, 4 роты гренадер и 6 орудий артиллерии.

30-го числа отряд перешел речку Дарбах и прибыль к мес. Хаменды Табасаранского владения. Сам Кади-Хан явился к Генералу Булгакову с уверением в своей преданности России и был благосклонно принят. По причине трудной дороги от частых подъемов и спусков через крутые горы, из отряда сего пришли на лагерное место (1 мая) только козачьи и драгунские полки с легким обозом, а прочие ночевали в ущелье. На сем переходе все солдаты и Офицеры понесли большие трудности; даже сам Генерал Булгаков ночевал на пути без покрова, преданный ненастью погоды и понеся много беспокойства в продолжении дня. Во всю ночь шел дождь. Нагорные жители партиями бродили повсеместно удивляясь многолюдству и трудам наших солдат; особенно занимали и ужасали их пушки. Оставшиеся обозы и артиллерия уже к рассвету следующего дня при помощи козаков и почти всей пехоты вышли из ущелья. Перешед через селение Мурза-Бека, брата Кадиева, отряд вышел с гор на плоскогорье к большой речке; от сильного дождя в продолжении ночи вода вышла из берегов в потопила лагерь так, что везде оной было по колено. Поутру на другой день шесть козачьих лошадей от изнурения и голода поели какой-то ядовитой травы; и от того вскоре пали в ужасных судорогах. По сим неудобствам отряд перешел лагерем на другое место за 3 версты далее по речке. 3-го мая Подполковник Баранов отрядил Хоперского полка 100 человек козаков для открытия дороги к гор. Дербенту; они перешед через пустую деревню поймали одного Персиянина, гнавшего в город баранов, и еще двух шедших туда же по берегу моря с южной стороны; потом следуя далее открыли конный неприятельский пикет, который без сопротивления отступил поспешно к стенам города, а бежавшие в садах 3 человека были пойманы; равномерно захвачены шесть арб на буйволах с пшеничной мукою, ехавших по берегу моря, и при них 5 человек. Вскоре подошли козачьи полки. Подполковник Баранов осмотрев переправу через речку для отряда, приказал передовой команде подступить к Дербенту; разделясь на малые партии она подошла к городу от моря по дороге на 4 версты и завела перестрелку с неприятельскими пикетами, которые будучи подкрепляемы своими из города потеснили козаков, и заставили их отступишь еще за версту для соединения с Хоперским полком; тогда снова и с быстротою все вместе ударили на Персиян, которые не выжидая нападения бросились к стенам города; тут будучи подкреплены высланною из него пехотою они спешились, засели за камни, в рытвины, канавы; окружающие город и производили сильную стрельбу. К Хоперским козакам подошли еще Семейные и несколько Волонтеров, что и завело ужасную ружейную пальбу с обеих сторон, которая продолжалась два с половиною часа. Между тем прибыли Генералы Булгаков и Апраксин с регулярною кавалерией, но в дело оную не употребляли по причине неудобности местоположения; при сём изредка стреляли с нашей стороны, две полевые пушки. С окончанием дня пальба прекратилась; дело довершили спешившееся драгуны, посланные с гор неприятелю во фланг, что и заставило его скрыться в город и продолжать стрельбу со стен оного, хотя без всякого вреда. С нашей стороны убит один Офицер, ранено три козака и три лошади. Ночь была лунная, светлая, Место перестрелки заняли егерские батальоны с полевыми орудиями артиллерии; вправо от них к морю расположились козаки, а левый фланг, прикрытый садами, заняли пикеты Драгунские.

Граф Зубов с главным корпусом войск пришел к Дербенту 1-го Мая, и обложил его с северной стороны, расположив лагерь от гор до моря в расстоянии от города на 4 версты, 2-го числа послан был от него конный отряд для обозрения окрестностей города до самых стен оного: неровность местоположения способствовала только для действий пехотою. Почитая за необходимое занять одну из трех башен стоящих перед градскими стенами Граф отрядил для сего Полковника Кривцова с Воронежским батальоном. Пользуясь темнотою ночи (3 Мая) наши подошли очень тихо, и приставили к башне лестницы не быв примечены; но когда солдаты готовились лезть на оные, то караульные в башне проснулись, и Персияне стали защищаться отчаянно. Град пуль и камней посыпался с верха башни; наши принуждены были отступить; ибо от первых выстрелов Полковник Кривцов получил три раны в голову, а Майору Веревкину прострелили обе ноги; сверх того ранено еще 3 Офицера, 15 рядовых, и убито 6 человек.

В следующие дни производилось обозрение города, Инженерными Офицерами и самим Графом Зубовым, для заложения батарей и подведения траншеи; войска со всех сторон обложили город не далее 400 сажень от оного: к морю, поставлена была кавалерия, со стороны гор Егеря и несколько Артиллерии. Во время движения войск наших производилась из городских пушек безвредная стрельба. Для предохранения Артиллерии от неприятельских выстрелов 7 Мая в ночь сделана с южной стороны в 200 саженях от города батарея для 5 тяжелых орудий, а с северной против третей башни сделана батарея для 4-х таких же пушек и одной мортиры. В нескольких местах особо поставлено было по 2 орудия. С рассветом дня началась канонада со всех батарей; по замешательству жителей замечена было, что много вреда причинено в городе — В полдень явились к Генералу Булгакову Армяне с р. Самура с предложением, что они желают быть подданными Российской Императрицы. В знак своего усердия они поймали ночью выехавшую из города в море лодку с посланием от Дербентского Правителя Шах-Али-Хана с письмами к Хамутаю, Хану Казыкумыцкому и к Лезгинам, коих приглашал он подать городу помощь, обещая за то невольников и похвальные грамоты.

Во всю ночь и утро 8 Мая под выстрелами наших батарей войски занимались деланием шанцев и рыли траншеи. В 10 часов утра стали штурмовать верхнюю башню. 3acевшие в ней Персияне защищались упорно, будучи с городских стен ружейным огнем; но когда верхняя часть башни была повреждена ядрами, то находившиеся в оной Персияне пришли в такую чрезвычайную робость, что сами бросались из окон на штыки солдат наших, стоявших вокруг башни, и когда Русские взошли на верх по лестницам, то не нашли там ни души неприятеля; оставшиеся внизу башни Персияне защищались отчаянно, и были все побиты. По взятии башни, поставлен в ней караул — Ночью сделали с северной стороны против города еще две батареи у большой дороги, и со всех в продолжение ночи производилась изредка стрельба.

По приказанию Генерала Булгакова с отряда южной стороны от всех полков должны были выехать обозы на встречу транспорту, шедшему с провиантом под прикрытием Гренадерского батальона. Первый обоз выступил Кавказского Гренадерского полка, и только отошел от лагеря верст 10, как был атакован партией Горцев, подвластных Хамутаю, Хану Казыкумыцкому. Они разграбили 4 повозки от которых увели 9 солдат и 9 лошадей, да убили 2 челов. Семейного войска пикет усмотрев бегущих солдат от обоза дал знать в отряд Генерала Булгакова; посему известию послан быль Хоперский козачий полк для преследования разбойников, потом выступили и прочие легкие полки конницы под личною командою Генерала Булгакова, который узнав, что партия хищников скрылась в горы возвратился в лагерь, Хоперский полк гнался за разбойниками около 25 верст; на пути соединились с ним 200 конных Горцев Мурза-Бека, брата Кади-Хана, который уведав о намерении Хамутая напасть на транспорт Русских, приготовился, по словам его, защищать оный. Не догнав разбойников Хоперский полк возвратился в лагерь.

9-го Мая с наступлением дня со всех батарей открылась по городу канонада; жители, не испытавши ещё ужасного действия артиллерии, со стен города поздравляли насмешливо солдат с праздником и отвечали на пушечные выстрелы ружейными. Пятипушечная батарея против угловой башни города с южной стороны действовала так удачно, что к полудни разбила оную на три сажени сверху; равномерно и прочие батареи нанесли большой вред городу. Наконец устрашенные жители выслали от себя одного знатного Гаджи в отряд к Генералу Булгакову с просьбою о пощаде и о принятии города в Российское подданство. Сего вестника победы тотчас отправили к Графу Зубову, при котором он и остался, а пальба с батарей продолжалась. — Между тем транспорт и полковые обозы прибыли с провиантом благополучно.

10 Мая пальба с батарей продолжалась по городу; вышедший оттуда Гаджи отпущен обратно с тем, чтобы осажденные немедленно сдавались, если просьба его справедлива. Генерал Беннигсен с Владимирским и Нижегородским Драгунскими полками отряжен был занять от моря предместье города, называемое Дубары, а пехоте велено приготовиться в следующую ночь штурмовать город, если б предложение Гаджи оказалось ложным. Но только он вошел в город, как выступили оттуда шесть человек старшин с подтверждением прежней просьбы и с изъявлением общего желания всех жителей о принятии их в подданство Poccийской Императрицы. Тогда стрельба с батарей прекратилась, и через город послан Вахмистр Сурков с Персиянином объявишь на другой стороне Генералу Булгакову о сдаче города. Генерал-Maйopy Савельеву приказано было идти с Московским пехотным полком, батальоном Казанского полка и батальоном Кавказского Егерского корпуса занять город. С приближением войск сих к городу, вышел из оного владевший Дербентским и Кубинским Ханствами Ших-Али-Хан со свитою и сестра его Беке, коих встретил дежурный Полковник Меллер-Закомельский и препроводил к Графу Зубову. После того вышел из города столетний, седой старец с ключами городскими, и обратясь к народу, стоявшему на стенах города, спросил по обычаю: отдать ли город победителям? — Все единогласно отвечали, отдать. Тогда Старец сделал вид, будто отпирает ворота, и положив ключи на блюдо поднес их к Генералу Савельеву в сопровождении пяти человек старшин городских. Генерал Савельев приняв ключи в 4 часа пополудни ввел войски в город с музыкою и распущенными знаменами; они заняли караулом все ворота и прочие места, требующие охранения. Жителей в городе было по их показанию, Магометан обоего пола до 6,000, да Армян городских и взятых из окрестных деревень до 3,000, из коих способные носить оружие по принуждению защищали город и содержали караул в башнях, только по счастью не в той, которая взята штурмом. Домов считалось в городе около 2,200, лавок 450, мечетей 15, караван- сараев 6, шелковых фабрик 30, и бумажных 113. С самого начала осады все жители от малого до старого каждую ночь выходили на стены городские, занимались только криком и стрелянием, дабы скрыть робость свою и казать многолюдство. — Генерал Савельев назначен быль Комендантом города. Жители находились в большом страхе, когда от них стали отбирать оружие, и сложили его в Караван-Сарай под караул. Впрочем ласковое обхождение победителей ободрило их; торговцы стали на базарах продавать съестные припасы, напитки, фрукты и разные товары, как среди мира. — 11-го числа в ночь Подполковник Мансуров послан быль с донесением о взятии Дербента к Императрице Екатерине, а 13-го Подполковник Миллер туда же отправлен с ключами города. Ших-Али-Хан н его чиновники были арестованы перед разводом войск, и к ним приставлен строгий караул; только мать его, приехавшая из Кубы, к нему была допущена. В церкви Владимирского Драгунского полка совершено было молебствие о взятии города, и из всех пушек сделано по одному выстрелу. 18-го Мая Граф Зубов с Генералитетом и Штаб-Офицерами имел торжественный выезд в город, при чем также было сделано из всех пушек по одному выстрелу. Жители скрывая робость свою и ненависть, старались казаться почтительными и толпою всюду провожали Генералов; особенно привлекало их внимание богатая одежда Генералитета, ордена и блеск конских уборов.

Таким образом покорен в последний раз силою Российского оружия гор. Дербент, сии Злотые Врата Кавказа; никогда в позднейшие времена не было столь много войска посылано по сему тесному пути между горами и морем. Впрочем для достижение цели в военном отношении с самого начала было поступлено весьма благоразумно: если б Граф Зубов не послал через горы в обход с Генералом Булгаковым отряда войск для пресечения всяких сообщений Дербента с Кубою, подвластной тому же Ших-Али-Хану; то взятие города представило б более затруднений, и произвело более кровопролития при усилении гарнизона стечением подвластных Хану народов. Употребление понтонных мостов, осадной артиллерии, подведение траншей и подвижные

магазины показывают правильную методу войны, употребленной для завоевания Дагестана. Замечательно также, что все, в последующие времена соделавшиеся известными России и Европе Генералами, как-то: Беннигсен, Платов, Раевский, Апраксин, Римский-Корсаков и прочие испытали здесь свои воинские таланты. Видно, в школе Кавказской войны, где беспрерывно являются препятствия, как от самой природы земли и климата, так равно и от вечнобуйных, полудиких народов — могут образоваться Генералы.

24 Мая от гор. Дербента войскам сказан поход. Генерал-Maйор Платов с легко-конным Чугуевским полком, Хоперским, Волгским, Семейным, Гребенским козачьими и Легионной командою составлял Авангард. За ним следовала пехота, артиллерия, тяжелая кавалерия и обозы. Переход сделав до р. Рубаса по направлению к Кубе. — Здесь войски стояли целую неделю на месте. Граф Зубов собирал сведения о силах и положении неприятеля, дабы решительнее приступить к действию. — В это время от Казыкумыцкого Хана Хамутая прислан был к Графу поверенный с испрошеннием извинения в сделанной людьми его шалости; при чем уверяя в преданности своей России прислал трех гренадер из числа взятых при нападении хищников на транспорт, и обещал доставить последних.

30 Мая Генерал Платов выступил из лагеря с своим авангардом, оставя на месте один Хоперский казачий полк. — К корпусу прибыл Донской Орлова казачий полк. — На другой день, 31 Мая выступил с отрядом войск Генерал Булгаков до р. Самура.

3 Июня главный корпус перешел к р. Самур, которая разделяется здесь на девять протоков, каждый не менее 15 саж. ширины, и весьма быстры. Переправа в брод была очень затруднительна. Провиант снимали с фур и перевозили на верблюдах, а на опростанных повозках переправляли пехоту; при этом действии полки потерпели убыток, особенно вольные фурщики и маркитанты потерею повозок, лошадей, экипажа — даже несколько человек было унесено быстротою воды.

4 числа колонна Генерала Булгакова выступила далее за авангардом Генерала Платова, а главный корпус остался на месте для исправления обозов, поврежденных переправою. — С пришедших из Астрахани судов приезжал являться к Графу Зубову Лейтенант Боз.

5 и 6 Июня главный корпус по направленно к Кубе переходил несколько быстрых протоков р. Самура, которые чрезвычайно затрудняли и замедляли марш; наконец войска вышли на бесплодную долину, где по необходимости стали лагерем. Козачьи полки отошли к дер. Худат, близь коей находился большой сад Ших-Али-Хана.

7 июня главный корпус перешел до реч. Акчай к Дер-Егерех, где находился отряд Генерала Булгакова. Во время пути войски переходили много ручьев, текущих от гор к морю и переправились в брод чрез реч. Дели-чай, в 6 верстах от Кубы. Правитель города Вальи-Бек дядя Ших-Али-Хана явился к Графу Зубову с покорностью и в залог верности своей представил в аманаты собственного двенадцатилетнего сына. К находившемуся под арестом Ших-Али-Хану допущены были из города Кубы мать его и многие чиновники, — В ночь командирован Подполковник Баранов с Хоперским козачьим полком к Низабатской пристани для принятия с пришедших из Астрахани судов от Лейтенанта Боза провианта на 250 фур и 100 верблюдов.

11 Июня Генерал Платов с Авангардом перешел на реч. Аш-чай, главный корпус на Гелгели, а отряд Генерала Булгакова оставленный в Арьергарде пришел на Урет-лар. — На Низабатской пристани производилась выгрузка провианта.

15 Числа прошел мимо берега по морю Адмирал Федоров к гор. Баке с одним фрегатом и тремя шхунами; он вез десант, состоящий из 700 Черноморцев под начальством Полковника Головатаго, и двух рот Кабардинского пехотного полка.

Посланные от Генер. Платова партии к городам Баке и Шемахе 16 Июня возвратились; с первою приехал Бакинский Хан, который будучи препровожден к Графу Зубову просил о принятии его под покровительство России, чем и прежде пользовался. В доказательство своей преданности и усердия представлял то, что когда Персидский Шах Ага-Могамет-Хан наступал на него, он старался угодить ему, и тем отвлек его от исполнения намерения идти на помощь Дербенту; а когда получил известие о покорении Дербента, то в знак радости стрелял из пушки. Другая партия возвратившаяся от гор Шемахи донесла, что дорога к сему городу весьма неудобна, и только в 30 верстах от оного на урочище называемом Куриг-булак, где много родников, есть отменно хороший подножный корм, в для лагеря выгодное место на возвышенности своей на отлогости гор; что Шемахинский Хан изъявил радость увидев Русских, всей партии выдал по рублю денег на человека, и усталых лошадей заменил своими; на возвратном пути партии послал с нею своего Бека к Графу Зубову о принятии его под покровительство России. Бек объясняя усердие Шехинского Мустафы-Хана говорил, что во время нашествия Персидских войск он оставил город со всеми жителями и скрывался в горах с половины Февраля месяца до весны, откуда препятствовал Персиянам пройти к Дербенту, и в продолжении разновременных сшибок истребил их до 3,000, потеряв сам около 1,000 человек; за что Ага-Могамет-Хан на обратном пути своем из Тифлиса разорил город Шемаху до основания. — Граф выслушав благосклонно Бека весьма обласкал его, и обещал пособие; с чем сей и отправился к Мустафе-Хану.

17 Июня Генерал Булгаков с от рядом присоединился к главному корпусу войск у реч. Гелгеля. — Генерал-Майор Рахманов с Егерским батальоном, Волгским козачьим полком, и Легионной козачей командою командировать занять город Баку.

19 Числа авангард Генер. Платова перешел на Курт-Булак; дорога к сему месту была чрезвычайно трудная, каменистая, и местами шла по краю ужасных пропастей. Главный корпус перешел, до реч. Аша-чай по направленно к гор. Шемахе. Причина столь медленного движения войск до сего времени происходила от продолжительной выгрузки провианта у Низовой пристани, откуда транспорт под прикрытием Хоперского козачьего полка перешел за местечко Шабран на, реч. Урешлар.

20 Июня получено неприятное известие: на рассвете явились к Подполковнику Баранову три Кубинских Жида, с уведомлением, что Ших-Али-Хан приехал в Кубу, взял мать свою и жену; потом выгнав всех жителей из города уехал в горы. Жидов сих тотчас отправили к Генералу Булгакову, командовавшему арьергардом. Вскоре действительно узнали, что Ших-Али-Хан бежал во время похода из под караула конвойной команды, состоявшей из 200 челов. Донских козаков под начальством Maйopa Серебрякова. Командир конвоя Подполковник Иловайский и дежурный Полковник Меллер-Закомельский с конвойной командою гнались за бежавшим Ханом более 25 верст, но неизвестные для них места, горы, леса, овраги и кручи способствовали Хану скрыться, а гнавшимся делали препятствия. Все были крайне опечалены сим происшествием; бегство Хана в последствии немало вредило войскам в военных предприятиях. Не осторожно поступили, что содержали его с доверчивостью при армии, а не отправили в Астрахань или в Кизлярскую крепость, и даже в Кубе не оставили гарнизона. — По совершении бегства Ших-Али-Ханом почли за нужное усилишь прикрытие провиантского подвижного магазина целою кавалерийскою бригадою Генер. Беннигсена.

21 Июня главный корпус перешел на Курт-булак, а Генер. Булгаков с отрядом, состоящим из Хоперского и Семейного козачьих полков, двух эскадронов Драгун, 5 орудий артиллерии, батальона Егерей, и Кавказского Гренадерского полка, отошел к дер. Девечи для наблюдения над предприятиями Ших-Али-Хана, который собирал в горах себе приверженцев.

26 Июня Подполк. Баранов с Семейным и Хоперским козачьими полками и 100 Егерями, взяв с собою правителя гор. Кубы Вальи-Бека, занял сей город в 4 часа пополудни, где нашел только 10 челов. жителей; но Вальи-Бек разослал их с письменными приказаниями к бежавшим обывателям, чтоб они немедленно явились к нему. В тот же день собралось их до 50 человек, 100 Егерей привезенных на козачьих лошадях заняли в городе карауль; к ним прибавлено во козаков; а полк Хоперский возвратился в лагерь к отряду Генер. Булгакова, стоявшему в 5 верстах от города.

Граф Зубов дал повеления Генералам Платову и Булгакову сделать в горы поиск за бежавшим Ханом. О действиях Генерала Платова неизвестно; Генерал Булгаков взяв с собою 300 егерей, столько же мушкетер, 150 драгун, 300 Хоперских и 200 Семейных козаков.

1-го Июля в ночь отправился мимо Кубы в горы. Ночь была чрезвычайно темная, дорога каменистая и грязная; ибо в последние числа Июня шли беспрерывно дожди. Провожатые повели небольшой отряд сей через леса и стремнины над ужасными пропастями в сторону от дороги; при чем удивительно было то, что в столь трудном пути, среди глубокой ночи, не потеряно ни

одного человека: некоторые сбивались с направления пробитой тропинки, но скоро находили оную при помощи факела, который везли пред Генер. Булгаковым; брошено, только, несколько приставших лошадей. До рассвета следующего дня отряд вышел из леса; конница собралась вместе и через поле пошла на крутую гору. На пути получено известие, что Ших-Али-Хан уехал из той деревни, где скрывался, и где думали его захватить; по сему отряд вышел на открытое место среди высоких гор и расположился лагерем, расставя по вершинам ближайших высотах пикеты. Для получения сведений о важном беглеце Вальи-Бек послал своих приверженцев в деревню, где скрывался Хан, чтобы взяли из оной Юз-башу или старшину, и несколько лучших людей для представления к нему; прибыв в лагерь они объявили, что Щих-Али-Хан, узнав о поисках над ним, четвертый день, Генер. Платова уехал в деревню Криз, где всегда проживали мать его и жена. Юз-баша, будучи весьма обласкан Генералом Булгаковым и склонясь на увещания Вальи-Бека обещал поехать в дер. Криз, и уговорить тамошних жителей, чтоб привели в отряд жену и мать Ханских. Перед вечером Генер. Платов расположился с своим отрядом в лагере, по близости отряда Генерала Булгакова, на высоте гор. Отряд его составляли Донские полки Орлова и Машлыкина и Гребенский козачий полк, 500 Чугуевских уланов и эскадрон Владимирского драгунского полка. — Оба Генерала имели свидание и совещались о мерах в исполнение данного им поручения. — На месте лагеря подножный корм был свежий, зеленый, вода в родниках холодная, чистая; окрестные Горцы приезжавшие продавать съестные припасы уверяли, что зима здесь продолжается девять месяцев.

3 июля возвратился Юз-баша с объявлением, что вслед за Ших-Али-Ханом уехали жена его и мать в дер. Калалык, куда Юз-баша послал от себя сказать, чтоб не давали Хану никакого вспоможения, и если можно задержали б их.—Между тем скрывавшиеся в горах Кубинские и окрестных деревень жители, видя ласковое обхождение Русских с покорными, поспешно возвращались в свои жилища с имуществом и семействами. Вальи-Бек, для верности оставя при себе лучших людей, послал, в Калалык нарочных взять Ханскую жену. На другой день его нарочные явились с известием, что Калалыцкие жители обобрав Ханских мать и жену выпустили их из селения. Такое известие было неприятно обоим Генералам и Вальи-Беку, который будучи огорчен неудачею своих распоряжений просил Генералов, чтоб они наказали Калалыков оружием на что от них не было согласия; тогда Вальи-Бек, желая сам наказать виновных послал своих Есаулов с командою в Калалык, чтоб представила к нему жителей выпустивших мать и жену Ханских за откуп. Когда приведены были виновные, то Вальи-Бек с позволения Генер. Булгакова позвал десять Юз-башей для совета, какое определить обвиняемым наказание? Кади вызывал каждого преступника по имени, объявлял ему заслуженный штраф, и отдавал в руки Есаулам, которые положив виноватого на землю, садились ему на руки н на ноги, и толстыми палками отсчитывали по спине определенное число ударов. Таким образом наказано было 40 человек; некоторых из них потаскивали с мест полумертвыми; некоторые после наказания приведены были Муллою к присяге пред Ал-Кораном под штандартом Нижегородского драгунского полка.

6 Июля, Генер. Булгаков послал Капитана Симановича осмотреть Кубинскую дорогу от сел. Криз и положишь ее на карту, а в следующий день пошел по оной сам с отрядом к гор. Кубе. Дорога шла под гору верст 5 весьма круто, потом через лес узкой тропинкою над оврагами за лесом спуск на 100 саж. с утеса почти перпендикулярно до реч. Дели-чай, через которую перешли по весьма ветхому мостику. Речка чрезвычайно быстра, течет беспрерывным каскадом. Потом поднимались на крутую гору и вышли на большую дорогу; сыпучий мелкий камень, составлявший грунт оной, затрудняя в пути сделал многих лошадей обосевшими, и негодными на службе. К вечеру отряд прошел через гор. Кубу в лагерь. Генерал Платов с своим отрядом шел по течение реки Ах-чай, и остановился недалеко от лагеря Генер. Булгакова.

9 Июля, Генерал Платов с отрядом пошел к главному корпусу войск на Курт-булак. Генер. Беннигсен, находившийся с кавалерийскою бригадою для прикрытия подвижного магазина, на так называемом жарком лагере, по причине знойности, сухости и по бесплодию места, перешел также к главному корпусу; у него умерло 2 солдата от укушения скорпионов и тарантулов, которых множество было на месте жаркого лагеря.

12 Июля Генерал Булгаков по не достатку подножного корма отошел с отрядом своим от дер. Кудильечай за 12 верст к дер. Мурзабековой на реч. Дели-чай. Переход был тягостен по причине сильного дождя и чрезмерной грязи; все лошади из отряда сего отправлены были в отгонные табуны, оставлено оных небольшое число только для резерва. — Вальи-Бек для продовольствия сего отряда собрал с Кубинской провинции пшеничную муку, и вместо круп выдавал немолотую пшеницу, за деньги по условленной цене. На будущее время для закупки у жителей провианта за серебряную монету наряжен был Комиссионером Порутчик Калышкин. — Погода с половины месяца сего стала сырая, холодная, и на горах явился снег.

13 Июля, Генерал Рахманов с особенным отрядом войск перешел из Баки на реч. Персагат.

24 Июля, главный корпус в два перехода от Курт-Булака перешел на реч. Персагат и раслолодолся лагерем близ развалин старой Шемахи, где соединился с ним отряд Генер. Рахманова.

28 Июля, из отряда Генер. Булгакова два козака Хоперского полка посланы были в отгонный табун. На пути напали на них 6 человек пеших персиян из засады убили одною козака, а под другим ранили лошадь. Опешенный козак защищался храбро и успел пересесть на лошадь убитого товарища своего, на которой, ускакал к пикету стоявшему у Дербентской дороги. Отсюда послали козака с известием в отряд, а остальные с пикета поскакали за разбойниками; но те успели скрыться. Чтоб иметь сведение о людях учинивших злодеяние козаки схватили находившегося вблизи того места пастуха и доставили его в отряд. В допросе показал он на одного Персиянииа из селения; посланная за ним команда доставила его со всем семейством в отряд. Персиянин после продолжительного допроса, показал на действительного убийцу, за которым послали команду егерей с Офицером. Доставленный преступник сознался в злодействе, и его — расстреляли.

5 Августа Вальи-Бек прислал в аманаты к Русским двоюродного брата Щих-Али-Хана и сам под прикрытием 20 козаков и 20 егерей отправился к Хану, обещаясь уговорить его к возвращению; но чрез несколько дней возвратился без успеха.

9 Августа приехал в корпусную Штаб-Квартиру Армянский Архиерей Иосиф, приглашённый Графом Платоном Алекс. Зубовым выехать к корпусу войск своего брата для вспомоществования ему во время похода в Персию по известным местам. Граф Валер. Алекс. Зубов принял Архиерея с отличною почтительностью.

18 Августа, Генер. Булгаков с отрядом приближился к гор. Кубе и стал лагерем у Жидовской деревни. 21 числа Генерал-Майор Князь Цицианов с легкоконным Павлоградским полком, вторым батальоном Кубанского егерского полка, н Донским Киреева козачьим полком прибыл из корпуса Графа Гудовича и явился в команду к Генералу Булгакову. Отряд сего нарочито быль усилен для наблюдения за действиями Ших-Али-Хана, который из окрестных Горцев деятельно Формировал себе войско. Между тем главный корпус Графа Зубова перешел к Новой Шемахе, и распространял свои действия до Куры и Аракса, не встречая нигде препятствий.— Как происшествия в отряде Генерала Булгакова представляют более занимательного, то не излишним почитаем об оных распространиться. К сему отряду присоединились еще пришедшие из России полки: Углицкий пехотный, Острогожский легкоконный, а из Дербента две роты Казанского пехотного полка.

22 Сентября получено что Ших-Али-Хан вместе с Хамутаем, Ханом Казыкумыцким намерены учинишь нападение на отряд Генерала Булгакова, стоявший лагерем у Кубы; но как известия о собранных неприятелем силах были преувеличены, а главный корпус Графа Зубова имел в виду обширнейший круг действия, то для усиления оного потребовали Князя Цицианова с Павлоградским и Острогожским легкоконными, и Донским Киреева полками, с батальоном егерей и двумя ротами Казанского полка к главному корпусу.

26 Сентября в ночь напали 20 человек горцев на четырех солдат, находившихся на одной мельнице, близь гор. Кубы и ранили одного; но они отстреливаясь ушли в город.

29 числа посланный из отряда Комиссионер Порутчик Калышкин для закупки у жителей провианта со сто фурами находился на р. Самуре забирая искупленный хлеб; жители селения, где он оставался, объявили ему, что Ших-Али-Хан и Хамутай идут с войском для нападений на Русских и партии их должны быть скоро на Самуре. По сему известию Калышкин нагруженные провиантом фуры с прикрытием отправил в дер. Худат, а сам с двумя козаками остался ночевать в прежнем селении. Жители, ожидавшие ежеминутно войска Хамутаевского усильно просили Калышкина выехать из деревни, что он исполнил на рассвете дня; но только отъехал с версту, как вдруг наскакали на него злодеи, и вместе с козаками взяли в плен; вместе с ним пропала значительная сумма казенных денег. В то же время партия неприятелей в числе 500 напали на транспорт, шедший с провиантом в 5 верстах от дер. Худат, отбили 40 пар волов с фурами, из людей же никого в плен не взяли, а убили только двух. Хищники привели свою добычу к Ханам, которые стояли в 15 верстах от сказанной деревни у подошвы горы с войсками. — Последние фуры транспорта пришли в отряд, который узнав о приближении неприятеля взял все меры осторожности против нечаянного нападения.

30 Сентября пасшиеся близ гор 80 пар волов, принадлежавшие в отряде подвижному магазину были угнаны хищниками; тотчас послан был Капитан с 100 егерями осмотреть место, где паслись волы, и для открытия следов неприятеля. Команда подходя по дороге к лесу была встречена ружейным залпом из засады неприятельской, при чем пало два солдата. Капитан с командою отступил от леса и донес о встрече с неприятелем Генералу Булгакову. Тотчас послано было в подкрепление в нему 70 егерей, 40 Козаков и одна пушка с Подполковником Бакуниным, которому вверено командование; за ним в след послано было еще 100 гренадер с пушкою, которые на рассвете дня соединились с первыми и пошли преследовать угнавшего волов неприятеля.

1 Октября поутру рано Подполковник Бакунин подошел с своим отрядом к дер. Алпан, лежащей в 8 верстах от гор. Кубы. Заметив, что деревня сия и все поляны вокруг оной заняты неприятелем он остановился, и послал донесения в отряд. Неприятели увидя малочисленность пришедшего отряда тотчас бросились на него с жадностью как на готовую жертву; но Бакунин, став за оврагом, защищался решительно. Между тем Хоперского полка Порутчик Миронов ездивший по передовой цепи, и услыхав сильную перестрелку поскакал с 15-ю козаками в подкрепление атакованным; не доезжая полверсты увидел он, что отряд Бакунина окружен со всех сторон неприятелем, который пресек ему дорогу к отступлению. Миронов с козаками спешился и засел в кустарнике, находившемся вблизи места сражения. Когда была возможность, то Подполковник Бакунин посылал козаков к Генералу Булгакову с донесениями об отчаянном своем положении, почему и командирован был на помощь к нему из отрада Полковник Стоянов с Углицким пехотным полком, который выступил за час до полудня. — Едва Миронов скрылся в кустарнике, как у атакованных перестали стрелять пушки, и вскоре после того показались бегущие егеря, гренадеры и с ними Капитан Пащинский, который увидев засаду Миронова остановил бегущих 40 человек и снова стал защищаться отчаянно; неприятель не охлаждался в своей ярости, нападал с ожесточением с саблями на пики в штыки. Между тем приближался Полковник Стоянов с Углицким полком; неслыша более пальбы пушечной у атакованных он заключил из того, что неприятель отступил, и только для ободрения своих вздумал сделать два выстрела из своих пушек, находясь однако, в версте расстояния от деревни Алпана. Незначительные выстрелы его столько устрашили неприятелей, что они оставили Миронова и Пащинского и стремительно побежали с места сражения, а потом и из самой деревни; они бежали с такою поспешностью и робостью, что в виду пришедшего полка бросала взятые с убитых солдат вещи и даже несколько своих раненых и убитых; наконец все рассыпались по лесам. Полковник Стоянов пришед на место сражения нашел убитыми: Подполковника Бакунина, двух Капитанов, двух Порутчиков, одного Подпорутчика и 240 рядовых, обезображенных, обнаженных; притом две пушки достались неприятелю. Миронов в Пащинский с оставшимися людьми возвратились в отряд в крайнем изнеможении, а Углицкий полк остался на месте. — Столь неожиданное несчастье весьма огорчило войска и начальников, которые слишком доверяли ложным известиям Вальи-Бека и

других Кубинских старшин. Ших-Али-Хан весьма хитро поступил, послал небольшую партию завязать дело и притянуть к себе малочисленный отряд Русских, которые не полагали встретиться с ним такт близко. Неизвестно по какой причине вместо драгунов или козаков, которые могли бы скорее оказать помощь атакованным и спешившись подкреплять пехоту, послан был пехотный полк замедливший прибыть вовремя; или худое состояние и недостаток лошадей в позднее осеннее время от неимения фуража, или что либо другое заставило не употребить в дело против Горцев кавалерии.

2 Октября тела убитых офицеров были привезены в лагерь отряда и около 20 челов. раненых солдат; прочих похоронили на месте сражения по Христианскому обряду — Как жители дерев. Алпан оказались участниками в истреблении отряда Подполковника Бакунина, что подтвердилось побегом оных, то приказано было оставшиеся в ней съестные припасы и фураж забрать войскам. Порутчик Миронов, лак личный свидетель происшествия послан был с донесением к Графу Зубову в новую Шемаху — В наказание за вероломство жителей Кубанской провинции не стали покупать у них провианта и фуража за наличные деньги, а собирали оный реквизиционно.

4 Октября 6 челов. Кубинцев из деревень лежащих на Самуре пригнали в отряд Генер. Булгакова 55 волов из числа отбитых 30 Сентября, с объявлением, что оные волы отняты ими от бегущего с поспешностью Хомутаевского поиска, которому причинили они не малый урон, в доказательство чего принесли 30 ружей и 20 кинжалов. После того из разных деревень являлись Юз-баши или старосты к Вальи-Беку с жалобами, что Хамутаевские партии забрали у них хлеб, скот, а в иных селениях остались по 400 и 500 челов. требуя продовольствия. Таковые известия были ложным и делались единственно в отвращение подозрения от Русских в участие жителей с войском Хана. Приезжие Юз-баши рассказывали, что во время бывшего сражения Ших-Али-Хан и Хамутай-Хан находились в дер. Алпан, и поощряли своих для истребления малого числа Русских; но это покушение стоило им значительного урона, простиравшегося, по словам рассказиков до 2000 убитыми и столько же раненными ибо в каждой партии возвращающихся войск Ханских оставалось не более половины здоровых. Войско их состояло яз Хомутаевских Казыкумыков, Ахтипарынцев, Лезгинов, и других наемщиков Ших-Али-Хана из Горских народов; всех около 12,000. Полудикари сии удивлялись мужеству Русских солдат и не могли понять, как столь малое число их с такою упорностью защищалось против превосходнейшей в десятеро силы, и будучи большею частью побиты не уступали занятого места. — По полученному вновь известию о намерении неприятеля напасть на лагерь отряда Генер. Булгакова увеличена осторожность; Полковнику Стоянову приказано было с батальоном прибыть в лагерь, а другой оставишь в дер. Алпан.

6 Октября командирован из отряда Полковник Сабакин с Кавказским гренадерским полком, 120 драгунами и 20 козаками для занятия переправы на Самуре — С подробным донесением о потере отряда Подполковника Бакунина и последующих обстоятельствах отправлен к Графу Зубову 3-го Кубанского егерского батальона Адъютант Лисаневич.

7 Числа 15 челов. Кубинцев при гнали в лагерь 47 волов из числа отбитых 30 Сентября, объявляв, что нашли их в лесу брошенными. За откомандированием Кавказского гренадерского полка лагерь сделался обширен и неудобен для обороны; а потому его сдвинули теснее, построив всю пехоту в четыре карре.

10 Числа, искупленные на Кавказской линии для ремонта кавалерии 500 лошадей и находившиеся на флотилии войсковые обозы препровождены в главный корпус к Новой Шемахе Отряд Генер. Булгакова подкреплен Острогожским легкоконным полком под командою Полковника Дурасова из главного корпуса.

14 Октября сестра Ших-Али-Хана Княгиня Беке, по внушению Графа Зубова приехала из Дербента в Кубу и послала письмо, к скрывавшемуся в горах, другому младшему брату своему Гассан-Беку, приглашая его без опасения приехать в Кубу для принятия от Русских Ханства. В следствие чего, 17 числа, явился Гассан-Бек. Для встречи послан был к нему эскадрон Острогожского полка, и все жители города вышли к нему с изъявлением покорности. В лагере отряда встретили его 16-ю пушечными выстрелами и музыкою. Генерал Булгаков принял Гассан-Бека весьма ласково, и о прибытии его донес Графу Зубову. Ших-Али-Хан узнав, что младший брат его позван на Ханство, собрал партию Горцев 200 челов. и покушался разорить Кубинских жителей, распуская молву, что он готовь опять с несметными силами истребить Русское войско; но ему и свои уже мало верили.

27 Числа, для восстановления Ханом Кубинским Гассан-Бека сделан приличный церемониал. От Козачьих полков отрядили по 500 человек, от Углицкого полка 500, егерей 50, и драгун 120. Пехота и козаки шли к городу рядами с правой стороны Гассан-Бека, провожаемого несколькими приближенными, а Генерал Булгаков, с конвоем регулярной кавалерии и со многими Штаб-Офицерами, ехал по левой стороне. Парад остановился на плоскости против города; пехота построилась в карре, козаки заняли кругом пикеты, а регулярная кавалерия построилась в конвое Генер. Булгакова. Из города вышли чиновники, также собранные из деревень Беки, Юз-баши, Есаулы во множестве мужеского пола, разного возраста. Им велено было составишь круг; в средину оного вошел один знатный духовник, и громогласно стал читать народу присягу, для сего случая приготовленную; все присутствующее повторяли оную, и тем признали Гассан-Бека владетельным Ханом Кубинским под покровительством высокой державы Российской Империи. За сим войска в параде находящиеся стреляли; на это отвечали тем же из лагеря в отряде, — Генерал Булгаков поздравив Гассан-Хана отправил его с прикрытием к Графу Зубову в Новую Шемаху.

2 Ноября, Подполковник Чемезов со 100 чел. пехоты, 20-ю козаками и легкоконным эскадроном командирован из отряда Генер. Булгакова на р. Самуру, для конвоирования шедших с Кавказской Линии транспортов партикулярных обозов, заводных лошадей, казенных волов и верблюдов.

Между тем бывший правитель Кубы Вальи-Бек позван для допроса к Графу Зубову; он был изобличен в участие при истреблении отряда Подполковника Бакунина, и потому посажен под строгий караул; за ним арестован был в Кубе брат его Мулла-Ибрагим, и еще два чиновника. 10 Ноября Гассан-Хан возвратился в Кубу с большим конвоем; жители не смотря на ненастье погоды и шедший тогда большой снег, вышли к нему на встречу, играли на трубах и били в барабаны, что продолжалось в городе до самой ночи; с наступлением оной весь город быль иллюминован факелами, при чем жители стреляли из ружей и веселились, — Граф Зубов весьма обласкал Хана, подарил ему лошадь в блестящем уборе и бриллиантовое перо.

11 Ноября, за ночь выпал большой снег и приморозило. Положение войска в лагере отряда Генер. Булгакова было весьма тягостное: биваки и палатки худо защищали от холода, который начался с Октября и продолжался беспрерывно при сильных ветрах и дождях или мокрому снегу; по причине повсеместной грязи невозможно было разводить огня, к тому же за отдаленностью леса недоставало дров; в воде нуждались, ибо за нею должно было ходить с полверсты на гору по тяжелой грязи; словом, войски весьма много терпели в лагере от непогоды. По недостатку подножного корма и фуража много погибло лошадей так, что в отгонных табунах в две ночи пало их 350. В следующие дни от жестоких морозов некоторые солдаты поознобились; после во время оттепели стали делать землянки. — Между тем в гор. Кубе несколько суток сряду день и ночь играла музыка и жители веселились в честь новому Гассан-Хану.

16 Ноября Подполковник Чемезов прибыл в лагерь отряда Генер. Булгакова с транспортом; все лошади и волы были чрезвычайно изнурены.

19 Числа приказано Кавказскому гренадерскому полку следовать в Дербент в команду Генералу Савельеву, а на место его пошел Углицкий полк, который до Самура конвоировал Княгиню Беке; оттуда она отправилась в Дербент с собственным конвоем, состоящим из 200 челов. конницы.

1 Декабря, проехал через отряд Генерала Булгакова из С. Петербурга курьером Подполковник Граф Витгенштейн к Графу Зубову с указом, что по кончине Государыни Екатерины II взошел на престол Всероссийский Император Павел I. — За сим известием вскоре прекратились все военные действия корпуса Графа Зубова.

4 Числа, Генер. Булгаков получил повеление следовать с частью войск к р. Самур для наблюдения за предприятиями Ших-Али-Хана, который всех жителей с р. Самур выгнал к верховью ее и собирал снова силы. Взяв Хоперский Козачий полк и батальон егерей Генер. Булгаков пошел из дер. Худаша; к нему присоединились собранные Гассан-Ханом Кубинские войска пешие и конные до 2,000; они разделились на десять участков, в каждом быль свой значок особенного цвета; шли толпами без всякого порядка. Не смотря на зимнее время войска на местах ночлегов находили провиант и фураж, заготовленные попечением Гассан - Хана. Отряд от Зиахур вверх по Самуре через сел. Газире в Цухул; переходы были весьма трудные по грязной дороге через леса; путь расчищался нарочито рабочими. Гассан – Хан с своим войском для ночлегов располагался в деревнях, а Русские на биваках в поле. 9 Декабря за Самурою показался Хамутай-Хан с войском от Кибира, и шел вниз по реке. Генерал Савельев с отрядом вышел против него из Дербента, 10 Числа, партия неприятелей напала в лесу на команду посланную за дровами, но отраженная стрелками скрылась; при чем злодеи оставили одно ружье и поранили солдата брошенным в спину кинжалом — В следующий день Хоперского полка сотник Гречкин послан был с командою для разъезда до половины пути к сел. Газире, где стоял пост занимаемый 200 Кубинского войска; на обратном пути напали на него неприятели, однако после сильной перестрелки он прискакал в лагерь без урона будучи только сам ранен в плечо. Вскоре были атакованы на посту Кубинцы, завязалась драка, в которой с обеих сторон оказалось довольно убитых и раненых; однако Кубинцы восторжествовали и взятых в плен трех Хамутаевцев представили Генер. Булгакову. Гассан - Хан получил вскоре после того известие, что Хамутай - Хан заключил с Генер. Савельевым условие о подданстве его России. К Гассан - Хану приехали Лезгинский старшина и Юзбаша Ахтипаринский для заключения с ним дружественного договора.

13 Декабря, отряд Генер. Булгакова перешел к сел. Гезире. От Генер. Савельева получено известие, что действительно Хамутай -Хан вступил в подданство России, дал в том присягу и аманатов; о чем выдал находившихся у него в плену Русских беглецов.

16 Числа, от Графа Зубова получено повеление о приведении войск к присяге на верность службы Императору Павлу I. Для сего, по пробитии Генерал-Марша и по возам, все полки стали в строй, а потом составили круг; тут прочитали им манифест и присягу, отслужили молебен, из круга опять вытянули строй, сделали три залпа из ружей, прокричали ура! И заключили церемониал 101 выстрелом из пушек. Гассан - Хан с своими чиновниками был безмолвным зрителем сего воинского обряда.

17 Числа, Генер. Булгаков со своим отрядом перешел через Худат в лагерь при гор. Кубе. Все обозы сосланы были в Шибран под прикрытием Острогожского полка. Во время следования обозов от Кубы много пало лошадей и волов от жестокой стужи, грязи, мороза и недостатка фуража. 19 Числа проехал курьер к Графу Зубову от Государя с повелением вывести войска в Россию.

23 Декабря отправилось первое Семейное козачье войско на Терек в свои жилища для поправления лошадей. Генералу Булгакову предписано от Графа Зубова идти с пехотою в Баку, а конные полки отправить на Куру. — В последних числах Декабря зима усилилась; снегу выпало везде на четверть аршина, а морозы продолжались жестокие; от чего много гибло лошадей, скота и поознобилось людей.

Персидский Шах Ага-Могамет-Хан находился в Метеде когда получил известие о вторжении Российских войск в Дагестан. Поручив воинство свое одному Хану из племени Каджаров он поспешил в Тегеран. Хотя время года было уже довольно позднее для военных предприятий однако Шах приказал своим военачальникам быть в готовности к походу с открытием весны будущего года для наказания, как говорил он, неверных, дерзнувших выйти из Европы похищать земли у правоверных. Персия была бы в большой опасности, если бы завязалась войною с Россией; но кончина Императрицы Екатерины II рассеяла бурю, угрожавшую Шаху. Российские войска, повсюду сохраняя строгую дисциплину и порядок, оставили весьма выгодное для чести и славы своей у жителей впечатление.

В начале 1797 года Высочайшим повелением полкам находившимся в корпусе Графа Зубова, по снабжении их провиантом, лошадьми и деньгами, назначено было с своих мест идти в Россию.

Между тем мать Гассан – Хана, для утверждения дружбы с Хамутаем-Ханом, поехала сватать у него дочь за своего сына. На пути попалась она в руки старшему сыну своему Ших-Али-Хану, который остановил ее и угрожая смертью приказал сказать младшему брату своему, что если он попадется к нему, то непременно выколет ему глаза, однако позволил ей ехать к Хомутаю. Гассан - Хан, проведал о злодейских намерениях над ним старшего брата, выпросил у Генер. Булгакова для охранения своего 200 солдат на собственное содержание; известясь же, что Хомутай - Хан принял мать его с презрением, и не выпускал из своего владения, а конвой задержал в плену, весьма опечалился. Ших-Али-Хан прислал к Генер. Булгакову письмо, в котором объяснял, что он будучи виноват против Императрицы скрывался у разных владельцев в горах, а ныне узнав о восшествии на Российский престол нового Императора возымел желание вступить в подданство Его Величества, почему и просил не отягощать его подданных реквизициею; Гассан -Хан, видя свою опасность, приехал в Баку к Генер. Булгакову и просил защиты. Генерал послал толмача в Кубу разведать о намерениях Ших-Али-Хана; тогда сомневаясь в покровительстве Русских Гассан-Хан под прикрытием 50 человек Кубинцев уехал в Дербент. Посланный толмач возвратившись в Баку донес Генер. Булгакову, что Ших-Али-Хан 11 Марта вошел в Кубу с войском около 700 челов. и когда он, толмач, представлен был к Хану, то сей одарив его поручил доставить к Генералу письмо говоря, что вреда Русским войскам причинять не будешь, и подтверждал то клятвою. После сего Ших-Али-Хан писал нисколько раз к Генер. Булгакову в Баку с предложениями услуг и с изъявлением весьма доброго расположения.

17 Марта, по повелению Главнокомандующего войсками в Грузии Графа Гудовича, Генералы: Булгаков, Платов, Полковники: Раевский, Бакунин, Кривцов и Багратион составили военный совет, на котором определено: по неимению в Углицком пехотном полку подъемных лошадей дать оному от кавалерийских полков по 70; в Шабранском округе собраться всем войскам и отдохнув от понесенных в кампании трудов идти целым корпусом на Терек; на стоящее у Низабашской пристани суда (привезшие провиант) сложить все тягости и партикулярные экипажи. — Граф Зубов, для лучшего распоряжения по флотилии, приехал сам в гор. Баку, а оставшиеся на Куре войска поручил Генералу Рахманову.— По неимению подъемных лошадей от некоторых полков патронные ящики отправлены на Низабашскую пристань.

19 Марта, составлен второй военный совет, на котором определено : для безопасности прохода войск занять Дербентский путь Углицким пехотным и Нижегородским драгунским полками, а настоящий лагерь войск подвинуть к Шабрани на 4 версты и дожидаться полков идущих от Куры; для успешного заготовления сухарей на все полки послать от каждого к Низабатской пристани команды хлебопеков. — Между тем войски, находясь беспрерывно в лагере, много терпели нужды от холода, ненастной погоды и недостатка провианта.

16 Апреля, Генер. Рахманов с войсками от Куры прибыль к Баке.

18 Числа, Генер. Булгаков получил повеление от Графа Гудовича употребить все средства вывести благополучно войски из Дагестана в Россию; через день еще прислано повеление поспешишь с войсками идти на Терек.

27 Апреля, Генерал Булгаков отдал войскам приказ, что Граф Зубов уволен от службы по прошению своему для излечения от болезни, а войска поручает ему Генерал-Лейтенанту Булгакову. По сему оные разделились на три части: первую под командою Генер. Платова, составляли: Чугуевский полк, два легкоконных эскадрона, Охотничья Донского Войска команда, Калмыцкая команда, и батальон Воронежского пехотного полка; вторую часть, под командою Генер. Рахманова, составляли: Острогожский легкоконный полк, батальон Казанского полка, батальон Кабардинского, два егерских батальона и сводный гренадерский батальон, Волгский и Машлыкина Донской полки, 200 Козаков Янова полка и 400 Черноморцев; третью часть, под командою Полковника Олсуфьева, составляли: Астраханский и Владимирсий драгунские, и Тифлисский пехотный полки. Наконец вся полевая артиллерия, обоз, при них для прикрытия егерский батальон, эскадрон Таганрогского полка, Гребенское войско, Хоперский козачий полк и конвойная Донского Войска команда собственно составляли главную квартиру Генерал-Лейтенанта Булгакова.

6 Mая, все четыре колонны войск тронулись в поход. Генерал Paxманов с своею колонною остался в арьергарде; при сем выведено было из окрестных селений до 40 Армянских семейств, пожелавших добровольно переселиться в Кизляру. 10 Числа, войски перешли р. Самур беспрепятственно по причине маловодья. 12 Числа, Полковник Раевский с Нижегородским драгунским полком и Углицким пехотным пошел с реч. Рубаса за Дербент.— Около 1000 семейств Армянских пристали к прежним и шли вместе с войском.

15 Мая, колонны подошли к Дербенту. Жители в присутствии Генералов Булгакова и Платова и Савельева, при многих Штаб-Офицерах присягали в верности Гассан-Хану и в подданство России.— Для удобности в марше колонны пошли порознь одна от другой на один переход. — Всех Армян под прикрытием Хоперского козачьего полка выведено было из Дагестана на Терек 375 семейств или 2500 душ; в пути продовольствовали их казенным провиантом.

20 Мая, Генер. Савельев с гарнизоном вышел последний из Дербента. — Хотя Гассан-Хан в присутствии Российских Генералов принял присягу в верности от жителей города; но чувствуя, что не в силах сопротивляться старшему брату своему Ших-Али-Хану, оставил город и с матерью поехал в Тарки к Шамхалу просить его защиты; равномерно и первый Дербентский Бек Хадыр выехал из города с семейством просить покровительства у Кади-Хана Табасаранского — Едва войски наши отошли на несколько верст от Дербента, как услышали там три пушечных выстрела, почему и заключили, что Ших-Али-Хан опять завладел городом.

27 Maя, Генер. Булгаков, не доходя с войсками насколько переходов до Терека получил уведомление от Шамхала, Тарковского через письма от Ших-Али-Хана, что Персидский Шах Ага-Могамет-Хан с многочисленным войском вступил в Ширванскую область.

Действительно, Ага-Могамет-Хан, узнав, что Русские войска находятся в совершенном отступлении, вознамерился опять войти в Грузию. С наступлением весны Персидские войска в числе 60,000 оставили Тегеран. Прибыв к Араксу Ara-Могамет известился, что жители Шуши хотят выдать ему своего Правителя Ибрагим-Хана, преданного России, но он ушел в Дагестанские горы; при чем они просили Шаха ускорить свое пришествие для занятия города. По сему уведомлению Ага-Могамет, оставя все обозы с тягостями и большую часть войска для прикрытия оных, сам с отборным корпусом легкой кавалерии спешил занять ту крепость, которая столь долго противилась всем его усилиям. Аракс налился от таяния снега и вышел из берегов, но он не мог остановить Шаха, который велел войскам переправляться. Часть пошла на судах, а которые не уместились, те опасаясь его гнева, бросились вплавь. Быстрота воды многих унесла, но Шах достиг своей цели. Он вступил в Шушу прежде, нежели Ибрагим-Хан успел собрать партию приверженцев для завладения ею. Однако в то мгновение, когда Персидские войски уже считали победы, надеясь их выиграть, случилось одно из таких происшествий, каковые обыкновенно в Государствах, подвластных Азиатскому самовластию бывают главнейшими причинами важных перемен. Уже три дня прошло, как Ага-Могамет-Хан обладал Шушою, вдруг завелась сильная ссора между одним Груэинцем, невольником Шахским, находившимся у него в прислуге, по имени Садуком, и другим таким же рабом, по имени Кодадагом. Ага-Могамет, разгневанный произведенным ими шумом, приказал их тотчас умертвить. Великий Визирь Садук-Хан-Чикаки умолял Шаха о помиловании. Ага-Могамет отвергнул его убеждения, но как то было ночью в пятницу, посвященную молитве, то исполнение приговора он отложил до утра следующего дня. Отчаяние дало силы двум несчастным; коль скоро Шах предался сну, они вошли в его палатку с человеком, которому сообщали о своем намерении, и— ударом кинжала умертвили Шаха. Вероятно что сам Великий Визирь побудил их к сему злодеянию; это подтвердилось в последствии; ибо не только он принял убийц под свое покровительство, но похитил также большую часть драгоценных камней; потом собрав войска своего племени домогался трона. — Таким образом погиб Персидский Шах, Евнух, Ага-Могамет-Хан на 63 году от рождения.

Между тем, в первых числах Июня, все войска Российского корпуса из Дагестана переправились за Терек, а 9 числа сам Генерал-Лейтенант Булгаков явился к Графу Гудовичу, который осматривал прибывшие полки.

Таким образом кончалась Экспедиция корпуса войск Графа Валериана Александровича Зубова, которая прославила могущество, дисциплину, храбрость и терпение Русских воинов. Без важных потерь в короткое время приобретены были целые Области, на которых столь сильно подействовало влияние державы Российской, что хотя оные и были упразднены войсками, однако жители сохранила преданность свою Российскому Правительству и в поздние времена. Императрица Екатерина озарила Восток своим Именем: Персияне не могли слышать без удивления рассказов некоторых из своих купцов, которые проезжая Россию были свидетелями мудрости во внутреннем правлении сей обширной Империи, и побед, всегда сопровождавших войска Великой Государыни. Более всего для них казалось чрезвычайным видеть Особу слабого пола, производящую толико чудес; без сомнения это покажется чрезвычайностью в глазах нации, где прекрасный пол унижен до состояния рабства. Так Императрица Екатерина Великая своими превосходными качествами стяжала и от Персиян наименование Куршиди-Кулла (венчанное Солнце).

Публ. И. Т. Радожицкого

Источник: "Отечественные записки" 1827 г. Ч. XXXI. Кн. LXXXVIII.